Личные письма периода Первой мировой войны в фондах Национального архива Республики Карелия

В Национальном архиве Республики Карелия (далее - НА РК) хранится более 400 фондов, содержащих тысячи документов периода Первой мировой войны, в их составе имеются документы личного происхождения: воспоминания и письма.

Личные письма содержатся в различных фондах как досоветского, так и советского периода: Канцелярии олонецкого губернатора (ф. 1), Петрозаводской земской уездной управе (ф. 14), Олонецкого горного правления (ф. 37), Петрозаводского уездного по воинской повинности присутствия (ф. 72), Петрозаводского общества взаимопомощи служащих торговых и промышленных предприятий (ф. 98), Управления Пудожского уездного воинского начальника (ф. 190), Управления по строительству Мурманской железной дороги (ф. 320), Олонецкого и Петрозаводского уездных попечительств по призрению семейств нижних воинских чинов, призванных на войну (ф. 377, 378), Олонецкого губернского военного комиссариата (ф. Р-573), Олонецкого уездного военного комиссариата (ф. Р-576), Олонецкого губернского революционного трибунала (ф. Р-639), Коллегии по делам пленных и беженцев при Олонецком губисполкоме (ф. Р-797).

Часть этих писем была выявлена в ходе работы над сборником документов, посвященном 100-летию начала Первой мировой войны, которая велась в 2013-2014 гг. сотрудниками архива. Некоторые письма вошли в сборник документов или были размещены на виртуальной выставке «Для ограждения чести, достоинства и славы Родины... (Участие жителей Олонецкой губернии в Первой мировой войне)» на сайте архиве.

Письма, изначально адресованные родственникам, отложились в фондах архива, в большинстве случаев, как приложения к рапортам и прошениям, что объясняется следующими причинами:
- письма подтверждали факт нахождения родственника в действующей армии, в случае его розыска как не явившегося по мобилизации (письма препровождали в уездные по воинской повинности присутствия);
- письма подтверждали факт нахождения родственника в действующей армии, в связи с чем родственники подавали прошения на получение пособия или на предоставление льготы члену семьи, подлежащему явке к исполнению воинской повинности;
- письма содержали информацию о военнослужащем, находившемся в самовольной отлучке из воинской части (уездный исправник производил розыск на родине военнослужащего и, в случае его задержания, передавал в распоряжение местного воинского начальника);
- письма содержали информацию о нахождении родственника в лагере военнопленных (письма военнопленных Русской императорской армии и от их родных сохранились, в основном, в фонде Коллегии по делам пленных и беженцев при Олонецком губисполкоме).

В одном случае письмо использовалось как доказательство того, что военнослужащий, значившийся умершим, на самом деле жив. Пудожский уездный воинский начальник 15 августа 1916 г. сообщил командиру 169-го пехотного Ново-Трокского полка: «При сношении Вашем от 5 апреля с.г. за № 4282 препровождены приемно-формулярный и послужной списки на рядового вверенного вам полка Ивана Степанова Лазарева доср. призыва 1915 г., в коих он значится убитым 8 августа 1915 г. При объявлении его родным о смерти Лазарева волостное правление доносит, что Иван Лазарев по содержанию письма его от 13 марта с.г., присланного родным, жив и находится на службе в пулеметной команде вверенного Вам полка. О вышеизложенном прошу меня уведомить действительно ли Лазарев жив и находится на службе во вверенном Вам полку». Указанное письмо сохранилось в фонде воинского начальника.

На настоящий момент в фондах НА РК выявлено 270 личных писем: 61 письмо родственникам и знакомым, в основном, от военнослужащих (6 писем написаны бывшими членами Петрозаводского общества взаимопомощи служащих торговых и промышленных предприятий и адресованы товарищам по обществу); 194 письма военнослужащих Русской императорской армии, находившихся в плену в Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии, родным и знакомым; 15 писем от родственников военнопленным (11 писем военнослужащим Русской императорской армии, находившимся в плену в Германии и Австро-Венгрии, и 4 письма (3 на немецком языке, 1 на румынском) военнослужащим Австро-Венгрии, находившимся в плену в России).

Все письма начинаются с приветственной части, которая включала в себя пожелания здоровья, уверения в почтении, просьбы о благословении. Иногда использовалось стереотипное начало: «Во первых строках моего письма» или «Лети письмо туда, где примут без труда».

Например, «письмо от известного вам сына вашего Степана Митрофановича. Здравствуйте, дорогая мамонька. Первым долгом спешу уведомить я тебя о своем здоровье, что я, по милости божьей, нахожусь жив и здоров, славу Богу, чего и тебе желаю. Затем прошу я заочно родительское благословение, которое может хранить всю мою жизнь и шлю я тебе, дорогая мамонька, свое нижайшее сыновское почтение и низкий поклон и желаю я тебе всего хорошего и доброго здоровья и всего лучшего в жизни вашей» (письмо С.М. Прохорова от 25 июля 1917 г., 438-й пехотной Охтинской полк). «Беру карандаш и бумаги, пишу письмо от скуки, лети письмо туда, где примут без труда. Здравствуй, дорогой отец, письмо от сына вашего Федора Андреевича. Низко кланяюсь дорогому отцу Андрею Овдокимову с любовию по низкому поклону, еще вомного кланяюсь дорогой моей матери Устеньи Даниловне с любовию по низкому поклону, еще вомного кланяюсь дорогой сестритце Марфе Андреевне вкупе по низкому поклону, еще низко кланяюсь суседям Ивану Онофрову, так же супруге Василисте Панфиловне с любовию по низкому поклону. Еще спрошу, что Андрей Овдокимов передал поклоны от Егора Алексеева Сергеева низко кланяется дорогой моей дядинке Василисе Панофиловне и также кланяюсь взятю Ивану Онофрову с любовию по низкому поклону. Письмо составил Егор Алексеев Сергеев с деревни Палялы. Еще вомного кланяюсь Ивану Трохимову с любовию по низкому поклону, еще вомного кланяюсь Ольге Омосовне вкупе по низкому поклону, еще низко кланяюсь дорогому взятю Трипкину с любовию по низкому поклону, еще низко кланяюсь дорогой сестре Охимьи Андреевне с любовию по низкому поклону, еще низко кланяюсь свату и детям обче по низкому поклону, еще вомного кланяюсь свату Степану Афанасьеву и также и суприге вкупе по низкому поклону, еще низко кланяюсь дорогому взятю Илья Иванову, детям обче всем по низкому поклону, еще вомного кланяюсь Михаилу Даниловичу вкупе по низкому поклону, еще вомного кланяюсь Лукерии Алексеевне, детям обче всем с любовию по низкому поклону, еще низко кланяюсь дорогой моей крестной матери Анне Трохимовне вкупе по низкому поклону...» (письмо Ф.А. Морозова от 27 сентября 1915 г., г. Петроград,  лейб-гвардии Семеновский запасной батальон).

Затем следуют сведения об условиях жизни, иногда в письмах встречаются описания боев, размышления о положении армии:
«...я из г. Луги был отправлен в Старый Петергоф, там остановились в кавалерийском манеже, и спали на голой земле, некоторые захворали, кто слабый здоровьем. Пищи не получали совсем, у кого есть деньги, тот купит, а у кого нет, то как хочешь. Потом из Петергофа отправили в г. Павловск, где и сейчас находимся и сколько простоим здесь не знаем. Форма у нас Семеновского полка. В Павловске остановились в казармах. Пока ничего. Здесь находится 75 человек раненых, но только наших земляков нет. <...> В баню ходим в месяц раз и белье стирать очень скверно. Народу очень много. Брюки, белье и сапоги свои и казенных денег не выдают ни за что...». (письмо И.Я. Рогачева от 7 сентября 1914 г., 4-я Петроградская дружина);

«...я думал, что не придется мне служить, но второй месяц отслужил, и Бог знает, когда и распустят, учет каждый день, бывают маневры, учет ночью, ходим в баню через две недели, чего век не приходилось делать, то надо теперь, белье сами стираем...» (письмо Д.В. Дегтярева от 23 сентября 1914 г. из г. Экенес);

«...сегодня у нас был смотр и был Государь Император смотрел нас на смотру, хорошо отличились...» (письмо Я.И. Комисарихина от 5 октября 1914 г., 293-й пехотный Ижорский полк);
«...7-го августа нас привезли на германскую границу. 29-го августа был сильный бой. Мы работали много, 2 суток ни пришлось отдохнуть. Нашего старшего доктора ранили. И нашим войскам пришлось отступить, и наш отряд проехал в Ковну. Теперь мы находимся в Петраковской губернии город Лодзи...» (письмо П.С. Шилова от 25 октября 1914 г., Первый передовой отряд Красного Креста);

«...что приходится переносить и испытывать, то не приведи Господь никому, что здесь Мих. Павл. и творится, так всего на бумаге не опишешь, пальба с обоих сторон из пушек, и из ружей, и из пулеметов стоит как точно в аду или беспрерывный гром, и трескотня просто прямо можно назвать истребление человечества, стоны раненых и картины убитых прямо приводит в ужас, но солдаты озверели и нервы уже отупели, ни на что на это внимания не обращают...» (письмо члена Петрозаводского общества взаимопомощи служащих торговых и промышленных предприятий И.И. Коржавина членам общества от 14 декабря 1914 г.);

«...полгода уже прослужил, главное выучился, а теперь мне нестрашно, я обучился, мне это все далось очень легко, я обучился очень легко, меня [лу]дили, очень я нравился, и за свою находчивость, а теперь не знаю, когда меня отправят на позицию, но конечно отправят, но я этого не боюсь, потому что я теперь обучен...» (письмо П. Кондратьева от 30 июня 1915 г., г. Москва, 84-й пехотный запасной батальон);

«...учение идет хорошо, но только нелегко, учат нас круто, и все надо, чтобы знать. Первое маршировка к ружью. И нам уже дано все обмундирование: шинель, сапоги, шапка, ремень и винтовка. Но только, дорогие родители, главное тяжело, надо исполнять все строго, и если что не исполнил или не выучил, то бывают наказания такие: 5 кирпичей за спину и винтовку на плече и стой смирно, значит не шевелись. Хотя я еще не был провинивши, а товарищи мои уже испытали участи, но еще, дорогие родители, без денег еще хуже, главное надо иметь свой чайник, кружку, а денег нет дак, когда пью чаю, а когда и нет...» (письмо А.А. Лаврукова от 14 ноября 1915 г., г. Ростов Ярославской губернии, 206-й пехотный запасной батальон);

«...уведомляю вас, что праздник встречал слава Богу хорошо, только было невесело и все ходит дума, что вот уже встречаю второй праздник один. Во-первых далеко от вас и давно не видал, а во-вторых, не встречаю никого знакомых. Для первого дня пасхи получили суп с мясом, коклеты, кашу рисовую, молоко, по 1 фунту ветчины, по 4 яйца, по 2 фунта кулича, по блюдцу сырной пасхи, по 25 штук папирос, по 1/8 табаку. День сегодня здесь очень теплый и солнечный. В лазарете есть домовая церковь, ходили к службе...» (письмо П.Я. Орехова от 10 апреля 1916 г., г. Великие Луки, 413-й госпиталь);

«...Скажу вам всеобщее солдатское мнение, что всех тянет в родные края и бороться до последнего конца на родной земле. Но не знаем, что наши собратья скажут и подадут к нам свою руку, чтоб вытащить нас отсюда. Да мы, конечно, так думаем, но дело не шуточное, ехать очень опасно, так что очень трудно пробраться. Но дело и в следующем, если мы покинем Францию, то в нашем союзе нехорошее положение останется. Но мы не можем сказать, кто тут более виновен: не скажу дальше, иначе и письма не получите. Но Бог даст, вернемся, тогда узнаете <...> Живите с Богом, бросьте думать разные глупости, не убивайтесь тоской и горем, не думайте, что испытываете и переносите разлуку, а веселитесь, как будто все вместе и ждите с надеждой на Бога, мы скоро приедем к вам...» (письмо военнослужащего 1-й бригады Н.В. Сорокина от 24 июня 1917 г. из Франции).

В письмах содержатся переживания за родных, выражается проявление интереса к хозяйству, оставшемуся на родине, авторы писем дают советы по ведению хозяйства:
 «...Шура, ты мне пишешь насчет пашни, что Николай Мокин приглашает тебя пахать пашню вместе, но делай как лучше, если было бы у тебя взять на что мужика и тебе самой боронить. Но, впрочем, Шура делай как лучше, но и только, как пойдет Николай Мокин пахать, то пусть лошадь кормит хорошенько, а на голодной не пашет...» (письмо Г.Д. Минкина от 30 апреля 1915 г., запасной батальон лейб-гвардии Измайловского полка);

«...Слава Богу ржи выросло хорошо, как раньше не было, и я очень этому рад. Хоть меньше придется купить хлеба. Легче без меня проживете. Затем, как получите мое письмо, так пишите кряду ответ и опишите, сколько выросло овса и картошки. Вы писали, что хотите продать одну корову, рассудите хорошенько насчет корму. Может быть хватит и посоветуйтесь с кем-нибудь, и если уже не хватит, то тогда продайте. Продать ведь не долго, а заводить потом не так скоро...» (письмо С.М. Ларюкова от 27 сентября 1915 г., перевязочный отряд 2-й финляндской стрелковой дивизии);

«...уведомляю супруга я вас, от сюда послал два письма. Не знаю получила или нет. Пиши мне ответ, скоро ль грудь твою мягчейшую мне придется приобнять, скоро ль юпочку кусейную мне придется приподнять. Думаете я уже умер, но я еще жив, не пишете мне писем...» (письмо П.И. Буденко от 28 ноября 1915 г.);

«...Письма от меня не идут, но от вас я получаю, а от брата Василья не получаю. Когда я получил письмо, очень был рад, пошлите чего-то мне съестного, посылку на Пасху. Все получают, а я нет. <...> меня бог спасает от вражеской пули и от вражеского штыка и пишите чаще письма, я по вас скучаю, поделать нечего и жалею, но что же делать, но живите, но я может быть вернусь, то вас не забуду» (письмо И.С. Лазарева от 13 марта 1916 г., 169-го пехотный Ново-Трокский полк );

«...прошу уведомите меня, как вы живете, что есть у тебя, сколько убрали хлеба, как вы проживаете...» (письмо военнопленного германского лагеря Стралково Я.П. Бугмырина от 9 июля 1917 г.);

«...что же вы редко пишете письма, я очень скучаю, как вы живете, и как Коля и Маня учатся, и заправила для коровушки сена и дров...» (письмо военнопленного австрийского лагеря Стернеталь при Петау А. Бедонина от 20 сентября 1917 г.);

«...еще прошу тебя дорогая супруга напишите, сколько в тысячу девятьсот семнадцатом года набрали хлеба, какой у вас урожай был хорош или плохой я хочу знать, еще пропишите мне, сколько скотины имеете...» (письмо военнопленного германского лагеря Эберсдорф Г.Д. Минкина от 15 октября 1917 г.).

«Любезной дорогой моей мамушки, много я тебе кланяюсь и желаю я тебе здоровья от Господа Бога и благополучия. Дорогая моя мамушка, я тебе писал уже много раз, что получил посылку и открытки, много я благодарю, дорогая моя мамушка. Я получил сегодня т.е. 25 октября от Дунюшки письмо и карточку, и она пишет мне про твое житье, но дорогая мамушка сердце мое разрывается на куски, но помочь я тебе от сюда не могу...» (письмо военнопленного германского лагеря Пархим И.С. Посмечаева от 26 октября 1917 г.);

«...ты пишешь что держишь жеребенка, но если можешь содержать, дак держи до меня, скоро я приеду домой. Затем ты пишешь, что брат дома, и у тебя сей год хлеба и сена не хватит. До свиданья известный твой муж Константин Вас. Алешин. В скором времени увидимся» (письмо военнопленного германского лагеря Хамельн К.В. Алешина на родину от 5 января 1918 г.).

В письмах военнопленных из различных лагерей Германии, Австро-Венгрии, Болгарии, Турции содержатся просьбы выслать «посылочку съестных припасов», очень часто просили выслать черных сухарей.

В письмах родственников в лагеря (военнопленным России и одно из Будапешта военнопленному Австро-Венгерской армии), чаще всего, содержатся простые приветственные строки и пожелания здоровья, но порой встречаются и такие суждения: «Очень удивлены, что ты все еще не приезжаешь. Война окончена, а тебя все нет. Приезжай скорей, ибо ты здесь очень нужен» (письмо Е.С. Демидкова сыну Ивану).

Письма заканчиваются подписями отправителей. Большинство отправителей и адресатов писем - уроженцы Вытегорского, Каргопольского, Петрозаводского, Пудожского уездов Олонецкой губерния.

Письма написаны чернилами или карандашом. Письма из действующей армии и лагерей военнопленных проходили через военную цензуру, и на них имеются соответствующие штампы. Иногда прилагаются и конверты. Некоторые письма имеют интересные внешние особенности. Письма из действующей армии Д.В. Дегтярева от 23 сентября и 1 октября 1914 г. написаны на цветной бумаге с тиснением, а бумага писем П.А. Созонова из действующей армии от 31 октября 1914 г. и 5 декабря 1914 г. имеет фигурно вырезанные края.

Письмо И.С. Лазарева написано на двух листах (издание П.Плахова) с типографским изображением драгуна со штандартом (на первой странице) и солдата, чистящего лошадь (на последней странице).

Письмо П.Я. Орехова от 8 апреля 1916 г. написано на листах, имеющих штампы: «Хасан Ахметович Ахметов», и автор в письме поясняет родственникам «Бумага на которой пишу письмо - это жертва купца на весь лазарет на праздник». (413-й госпиталь находился в г. Великие Луки Псковской губернии). Другое его письмо написано на открытке с портретом Аксентовича «Задуманная» и нотами русской народной песни «Последний нынешний денечек».

Письмо В.Ф. Соболева из Ярославля родственникам в Петергоф от 27 июня 1915 г. написано на благотворительной открытке, выпущенной издательством «Общины св. Евгении». На карточке портрет императора Николая II кисти Б.М. Кустодиева. Это письмо и открытки с портретами членов императорской семьи, военачальников Русской императорской армии и стран-союзников были изъяты у В.Ф. Соболева при обыске, когда он, бывший председатель Пудожской земской управы, был обвинен и 1 ноября 1918 г. расстрелян за контрреволюционную деятельность.

Большинство писем военнопленных и им от родственников написаны на специальных почтовых карточках, издававшихся обществами Красного Креста. Одна из них имеет иллюстрацию на новогоднюю тему.

В НА РК сохранились не только подлинники писем, но и издания военных лет, в которых публиковались письма, например, в газетах «Олонецкая мысль», «Олонецкая неделя», «Олонецкое утро», а также в «Вестнике Олонецкого губернского земства».

Из документов личного происхождения в НА РК имеются и воспоминания о пребывании на фронтах войны. Их автор - Петр Андреевич Маклионов. Воспоминания были написаны в 1917-1921 гг. на основе дневниковых записей, которые П.А. Маклионов, врач 27-го Сибирского стрелкового полка, вел с июля 1914 г. по июль 1916 г. В 1970-е гг. его дочь Маргарита Петровна переписала отцовскую рукопись (подлинный авторский вариант к тому времени физически был сильно разрушен и после копирования был уничтожен) и позднее передала эту копию на хранение в архив. В настоящее время она хранятся в его личном фонде (ф. Р-495).

В целом, личные письма и воспоминания периода Первой мировой войны, находящиеся на хранении в НА РК, представляет из себя интересный комплекс документов, созданный непосредственными участниками событий. Письма эмоционально окрашены, показывают, что волновало простых людей, вовлеченных волею судьбы в эту страшную войну.

 

 

 

Главный специалист Национального архива Республики Карелия

Елена Сергеевна Намятова

Опубликовано в сборнике материалов конференции: Эго-документальное наследие российской провинции XVIII-XXI вв.: проблемы выявления, хранения, изучения, публикации. Тверь, 2014. С. 127-136.

Иллюстрации:
1. Письмо И.С. Лазарева из действующей армии. 13 марта 1916 г.
2. Письмо П.Я. Орехова родственникам в г. Вытегру. 7 июня 1916 г.
3. Письмо военнопленного Н.Е. Гавроева из австро-венгерского лагеря. 7 февраля 1918 г.
4. Письмо Розы Блау сыну — австро-венгерскому военнопленному Максу Блау. 18 мая 1916 г.
5. Письмо В.Ф. Соболева из Ярославля родственникам, написанное на благотворительной открытке издательства «Общины св. Евгении». 27 июня 1915 г.
6. Письмо военнопленного М.М. Киселева из германского лагеря. 25 ноября 1917 г.