Карельский Фёдор Иванович родился в 1922 году в деревне Карела Вологодской области

Полковник в отставке, участник Великой Отечественной войны, почётный гражданин Петрозаводска, участник Парада Победы 24 июня 1945 года в Москве, единственный из ныне живущих в Карелии кавалер ордена Суворова третьей степени

«... 19 июля 1941 года из военкомата Петрозаводска направили меня в Вологду в 34 запасной стрелковый полк. В Вологде пробыли мы до 6 августа, то есть полмесяца занимались строевой подготовкой, приняли военную присягу. А 9 августа 1941 года нас всех погрузили в военные эшелоны и повезли в Ленинград в училище связи. Там был один корпус специально для подготовки военных радистов. И вот, 9 августа нас привезли в Ленинград, а 12 августа — блокада. Каждый день и ночь бомбежки. Занимались по 12 часов в училище в течение четырех месяцев. В конце сдали зачет и мы (28 человек) отправились пешком на Невскую Дубровку. Пришли туда. Справа, как сейчас помню, Невский бумажный комбинат, а вокруг лес. В нем сделали землянки. Нас по одному стали приглашать в штаб радиобатальона и назначали кого куда. Я был назначен служить на маленькой бронемашине, там стояли радиостанции, в том числе переносная, 70 кг весила. А мне было всего 18 лет только исполнилось.

17 декабря прямым попаданием в нашу радиостанцию убило начальника радиостанции и еще одного радиста. А нас с напарником не было в это время, и мы остались живы. Радиостанции не стало, и нам дали задание бегать с катушкой, обеспечивая связь от полка до батальона. А связь рвалась каждые полчаса-час. Сначала мы еще более менее нормально ходили. Питание такое было: вечером старшина привозил один сухарь и болтушку, как мы ее называли. Просто мука с водой. В котелок нальют, и вот это за сутки питание такое. Когда в Ленинград привезли меня, я весил 62 кг, а с Ленинграда стали вывозить после ранения — 48 кг, а это при росте 172 см.

27 декабря я первое ранение получил. С катушкой шел связь восстанавливать, а мина упала и осколком пробило правую щеку. 40 лет этот осколок в зубах проносил. Потом вместе с зубом вытащили.

И вот как ранило там меня, ночью переправили через Неву и привезли на Васильевский остров, в Ленинград. Госпиталь находился на проспекте Пролетарской Победы. Перед окном палаты была большущая площадь. Я пока лежал (помню, на третьем этаже недалеко от окна), утром встану, посмотрю — вся площадь завалена трупами. Оттуда уже военные из госпиталя, у кого силы были, увозили их на Пискаревское кладбище.

В госпитале я провел 3 месяца, до конца марта 1942 года. Врачиха пришла, как помню, старенькая такая, хорошая бабушка, села ко мне на койку: «Ну, что, сынок, жить-то хочешь?» Я уже вставать не мог. Я ей: «Конечно, мамочка, очень хочу жить. Вы извините, я нескромно отвечу, я в жизни еще девочку ни одну не поцеловал». Она говорит: «Я вас последним рейсом отправлю на Большую Землю». И вот через два дня меня на носилках погрузили в машину и повезли Дорогой жизни через Ладожское озеро. Помню, едем в машине, а под колесами вода булькает, сверху авиация бомбит. То там бомба упадет, то там. Я лежу и единственное желание — чтоб добило сразу, но только не ранило. Но сумели проскочить.

Привезли в Череповецкий госпиталь. Пролежал там полтора месяца. Поправился на 8 кг. Направили в пехотное училище. В октябре 1942 года присвоили звание лейтенанта, выдали хорошие яловые сапоги. И нашу группу, человек около двадцати, отправили под Череповец. Вчера я был курсант, а сегодня командир пулеметного взвода. Вот так. В ноябре погрузили нас в эшелоны и отправили на Украинский фронт.

Сначала никто не знал, куда направят. Потом был получен приказ идти к Сталинграду. Двигались ночью. Вот так 7 дней: ночь идем, днем выжидаем. Первые пять ночей еще выдерживали, а шестую и седьмую, как только объявляли привал, тут же падали и засыпали. И вот привели нас к деревне: одна покосившаяся труба и надпись «Гороховка» - вот все, что от деревни осталось. Там окопались и ждали атаки. Нашему полку была поставлена задача нанести фланговый удар по группе Манштейна, которая готовилась соединиться с Паулюсом. Совместно с Кантемировской дивизией мы нанесли фланговый удар Манштейну и отразили его на 30 км дальше, не дали ему прорваться к Паулюсу.

После отражения атаки Манштейна наша часть двинулась дальше. Попали на Курскую дугу. Боеприпасов не было. 4 месяца стояли в обороне в Курской дуге, а 5 июля началась Курская битва. Вот в этом котле мы оказались. 7 дней, с 5 по 12 июля, танки горели, самолеты падали. Это было жарево — день и ночь. Полчища танков с обеих сторон шли друг на друга. И вот в такой каше я выжил. До сих пор сохранил шинель, которая вся между ногами пулями прострелена. И вот в Курской дуге в 1943 году страна ожила. В первый день Курской битвы убило пулеметчика и командира пулеметной роты. Весь полк перебрали, но больше пулеметчиков не было. Я остался единственным пулеметчиком, а потому получил приказ принять роту. В конце июля 1943 года ко мне в роту доставили еще 6 пулеметов, рота имела уже 12 пулеметов, стали также снабжать оружием. Усилилась наша огневая мощь. Поэтому в Курской дуге наша армия сумела выстоять.
После Курской битвы мы пошли на Запад. Бои были большие, но везде чувствовалось наше преимущество. Нам приказали форсировать Днепр и высадиться в котлован Кировского водохранилища (воды в нем не было). Задача нашего полка была не допустить прорыв противника на правую сторону водохранилища, сохранить плацдарм. Немцев из первой траншеи мы выбили, заняв ее. Перекрыли дорогу, которая вела в Киров. У нас не было тогда ни бутылок с зажигательной смесью, ни противотанковых оружий. Немец этим воспользовался и пустил на нас танки. Отбиться нам было нечем. Тут нас, как котят, немец стал утюжить. Один мой взвод полностью полег. Первый взвод стрелковой роты полностью разутюжили. Лейтенант у меня был, шестнадцатый год ему шел, добровольцем пошел в армию. Как лягушонка его раздавили, а я выжил.

Держали мы этот плацдарм, пока Киев не взяли. После этого наша дивизия стала называться Краснознаменная Киевская ордена Суворова ордена Кутузова 180-ая дивизия.
В больших боях обходили меня пули, снаряды и мины, а 17 октября вечером я шел, как обычно, проверять расчеты, и тут с соседней деревни была дана пулеметная очередь. Руку отбросило. Сначала решил, что оторвало, все в глазах потемнело, упал. Ранило тогда меня, ранило командира второго батальона, ранило адъютанта командира полка и командира взвода. Остался один командир взвода на роту. Вот так бывает. Немцы Киев отдавать не хотели.

После ранения попал в Воронеж в госпиталь, а потом в город Чкалов. В Чкаловском госпитале провел 3 месяца, а после госпиталя поехал подлечиться домой в деревню Марьино. Приехал. У матери пятеро детей, стоит маленькая печка, кипяток варится. Мама сторожем работала, пришла с работы и печку затопила. Ни кусочка хлеба, ни картошки не было. Нечего кушать. Только лепешки напечены из отрубей картофельных корок. И вот я в 4 утра пришел, поспал на скамейке немного, а в 10 утра отправился в Вытегру. Там стояла Онежская флотилия и имелись склады по питанию. На складе мне выписали продукты на месяц, я их на почтовую лошадь погрузил и привез матери. Она не поверила глазам: для того времени и белый хлеб дали, и сахар. Детишки в деревне узнали, что я с фронта приехал, набежала полная хата. Сидят, как сейчас помню, как воробьи. Мамка взяла одну буханку хлеба, нарезала по маленькому кусочку и каждого угостила.
В ту же ночь поднялась у меня температура. В больнице в Марьино меня, как военного, осмотреть отказались, и я отправился в Вытегру. Шел туда пешком, температура не спадала. В Вытегре врач осмотрел и тут же отправил на операцию. Раненая рука воспалилась из-за того, что в ней остался осколок. После операции я две недели провел в больнице, а потом пошел к военному комиссару. Он направил меня в Архангельское военное училище. Окончил я его через 9 месяцев, и меня там оставили преподавать.

В апреле 1945 года пригласили в Москву. Стали выбирать, чтобы рост был не меньше 170 см, и обязательно, чтобы имелись боевые награды. Мы сначала не знали зачем, а потом сказали, что это для формирования колонны на Парад Победы. Меня зачислили и стали готовить к Параду.

24 июня 1945 года я принял участие в Параде Победы в Москве».